Брак как психологическое отношение

В соответствии с этими двумя типами людей Юнг также выделяет два способа взаимодействия этих людей:

А) «содержащий»;
Б) «содержимый/содержащийся».

Для объяснения различий между этими двумя типажами Юнг приводит метафору комнат:
Простая («поглощенная») натура ослеплена сложностью сложной натуры.

С одной стороны, она восхищена и хочет испытать похожие ощущения, но с другой – она понимает, что какая-то часть жизни проходит мимо нее. Она ощущает себя «не в теме» и этим раздражена. Когда «простая» и «сложная» фигуры пытаются договориться, то происходит примерно следующее: у «сложного» есть потребность быть гармонизированным, которую «простой» не способен удовлетворить в полной мере (например, «сложный» приходит с работы переполненным с проблемами и ожидает, что его «простой» партнер его поддержит, а тот ему: «Все будет хорошо»). В итоге «простая» натура чувствует себя где-то на отшибе, а «сложная» не получает от партнера столь необходимой гармонизации. И тогда наступает кризис брачных отношений. В самых сложных случаях люди ссорятся-разводятся, если этому не мешает брачный договор.

Юнг полагает, что главной задачей брака во второй половине жизни является то, чтобы каждая из вышеописанных натур научилась передавать опыт другой стороне, а именно – чтобы «сложная» натура поняла, что внутри нее есть простота, а «простая» – что в ее простоте заложено ядро каких-то больших многогранностей («из точки можно провести бесконечное множество лучей» ©). И если это происходит, то брак получает шанс на продолжение благополучие во второй половине жизни (причем в виде диадических отношений мужчины и женщины, а не варианта в стиле «мыши плакали и продолжали жрать кактус»).

Брак во второй половине жизни для Юнга является неким вспомогательным инструментом для прохождения индивидуации.

Важно обратить внимание на следующий нюанс: по мнению Юнга, в браке один супруг всегда «сложный», а второй – «простой». Причем здесь еще есть и разные аспекты – например, в бытовом аспекте более «сложной» натурой обычно является женщина, которая знает, какие занавески подойдут к каким обоям, а муж может быть «сложной» натурой в какой-то другой сфере.

Брак как психологическое отношение

Бpак как психологическое отношение

Карл Густав Юнг

Брак как психологическое отношение

Брак как психологическое отношение представляет собой сложное образование. Он складывается из целого ряда субъективных и объективных данностей, имеющих отчасти весьма гетерогенную природу. Поскольку в своей статье я бы хотел ограничиться психологической проблематикой брака, постольку я должен исключить объективные данности юридического и социального характера, хотя эти факты и оказывают существенное влияние на психологическое отношение между супругами.

Когда идет речь о психологическом отношении, мы всегда предполагаем сознание. Психологического отношения между двумя людьми, находящимися в бессознательном состоянии, не существует. Если рассматривать с другой точки зрения, например физиологической, они все же могли бы вступать в отношения, однако эти отношения нельзя назвать психологическими. Разумеется, такой гипотетической тотальной бессознательности не бывает, хотя существует парциальная бессознательность, достигающая немалых размеров. Чем больше степень такой бессознательности, тем более ограниченным является также и психологическое отношение.

У ребенка сознание всплывает из глубин бессознательной душевной жизни сначала в виде отдельных островков, которые постепенно объединяются в один “континент” – связное сознание. Дальнейший процесс духовного развития означает распространение сознания. С момента возникновения связного сознания появляется возможность психологического отношения. Сознание, насколько нам позволяет судить об этом наш опыт, всегда является “Я”-сознанием. Чтобы осознавать самого себя, я должен уметь отличать себя от других. Только там, где существует это различие, может иметь место отношение. Хотя в целом такое различие делается, оно, как правило, является неполным, поскольку довольно обширные области душевной жизни остаются неосознанными. Что же касается бессознательных содержаний, то здесь различия не происходит, и поэтому в их сфере не может также возникнуть и отношения; в их сфере все еще господствует первоначальное бессознательное состояние первобытной тождественности “Я” с другим, то есть полное отсутствие отношений.

Хотя зрелые в половом отношении молодые люди уже обладают “Я”-сознанием (девушки, как правило, в большей степени, чем юноши), однако прошло не так уж много времени с того момента, когда они вышли из тумана первоначальной бессознательности. Поэтому обширная область их души по-прежнему находится в тени бессознательного, не позволяя в полной мере установиться психологическому отношению. На практике это означает, что молодому человеку доступно лишь неполное познание другого, а также и самого себя; поэтому его осведомленность о мотивах другого, равно как и о своих собственных, недостаточна. Как правило, он действует, руководствуясь в основном неосознанными мотивами. Конечно, субъективно ему кажется, что он очень сознателен, ибо осознанные содержания всегда переоцениваются; поэтому тот факт, что кажущееся нам конечной вершиной в действительности является всего лишь нижней ступенькой очень длинной лестницы, – всегда является большим и неожиданным открытием. Чем больше размеры бессознательного, тем меньше при вступлении в брак идет речь о свободном выборе, что субъективно проявляется в ощущении влюбленности как веления судьбы. Там же, где нет влюбленности, все равно может быть принуждение, правда в менее приятной форме.

Неосознанные мотивации имеют как индивидуальную, так и общую природу. Прежде всего сюда относятся мотивы, возникающие под влиянием родителей. В этом смысле определяющим является отношение к родителям: для юноши – к матери, для девушки – к отцу. В первую очередь это характер связи с родителями, которая, способствуя или мешая, оказывает влияние на выбор партнера. Осознанная любовь к отцу и к матери способствует выбору партнера, похожего на отца или на мать. Неосознанная связь (которая ни в коем случае не может осознанно проявиться в виде любви), напротив, затрудняет такой выбор и приводит к своеобразным модификациям. Чтобы это понять, нужно прежде всего знать, откуда берется бессознательная связь с родителями и при каких обстоятельствах она насильственным образом модифицирует или даже затрудняет сознательный выбор. Как правило, вся жизнь, которую не удалось прожить родителям, в силу сложившихся обстоятельств, передается по наследству детям, то есть последние вынуждены вступить на путь жизни, который должен компенсировать неисполненное в жизни родителей. Поэтому и случается, что сверхморальные родители имеют, так сказать, аморальных детей, что безответственный и праздный отец имеет обремененного болезненным честолюбием сына и т.д. Наихудшие последствия имеет искусственная бессознательность родителей. Примером тому может служить мать, которая, чтобы не нарушить видимость благополучного брака, искусственным путем бессознательно поддерживает себя тем, что привязывает к себе сына – в определенной степени в качестве замены своему мужу. В результате этого сын становится вынужденным вступить на путь если не гомосексуализма, то, во всяком случае, на путь несвойственных ему модификаций своего выбора. Например, он женится на девушке, которая явно не может равняться с его матерью и, таким образом, не может с ней конкурировать, или же он оказывается во власти жены с деспотичным и заносчивым характером, которая в известной степени должна оторвать его от матери. Если инстинкт не искалечен, то выбор партнера может остаться нез ависимым от этих влияний, и все же последние рано или поздно дадут о себе знать в виде разного рода препятствий. С точки зрения сохранения вида более или менее инстинктивный выбор является, пожалуй, наилучшим, хотя с психологической точки зрения он не всегда удачен, поскольку между чисто инстинктивной и индивидуально дифференцированной личностью зачастую имеется необычайно огромная дистанция. Хотя благодаря такому инстинктивному выбору и может быть улучшена или обновлена “порода”, но это достигается ценой разрушения индивидуального счастья. (Разумеется, понятие “инстинкт” представляет собой не что иное, как совокупное обозначение всех возможных органических и душевных факторов, природа которых большей частью нам неизвестна.)

Если рассуждать об индивиде лишь как об инструменте сохранения вида, то чисто инстинктивный выбор партнера будет, пожалуй, наилучшим. Но так как его основы являются неосознанными, то на нем могут основываться только особого рода безличные отношения, которые мы можем наблюдать у первобытных народов. Если мы там вообще вправе говорить об “отношениях”, то это будут лишь бледные, отдаленные отношения, имеющие явно выраженную безличную природу, полностью регулируемые установленными обычаями и предрассудками, образец для любого конвенционального брака.

До тех пор пока рассудок, хитрость или так называемая заботливая любовь родителей не устроили брак детей и пока у детей первобытный инстинкт не искалечен ни неправильным воспитанием, ни скрытым влиянием нагроможденных и запущенных родительских комплексов, выбор партнера обычно осуществляется на основании бессознательных, инстинктивных мотиваций. Бессознательность приводит к неразличимости, бессознательной тождественности. Практическим следствием здесь является то, что один человек предполагает у другого наличие такой же психологической структуры, что и у себя самого. Нормальная сексуальность, как общее и, по-видимому, одинаково направленное переживание, усиливает чувство единства и тождественности. Это состояние характеризуется полной гармонией и превозносится как огромное счастье (“Одно сердце и одна душа”), пожалуй, по праву, ведь возвращение к тому первоначальному состоянию бессознательности, к бессознательному единству – это как бы возвращение в детство (отсюда детские жесты всех влюбленных), более того, это как бы возвращение в утробу матери, в таинственное бессознательное море творческого изобилия. Это даже подлинное переживание божественного, которое нельзя отрицать и сверхсила которого стирает и поглощает все индивидуальное. Это самое настоящее причастие к жизни и безличной судьбе. Рушится само себя сохраняющее своеволие, женщина становится матерью, мужчина – отцом, и таким образом оба лишаются свободы и становятся инструментами продолжающейся жизни.

О психологии брачных отношений

В данной статье рассмотрены основные моменты имеющей немалое значение для развития современной семейной психологии работы Карла Густава Юнга «Брак как психологическое взаимоотношение», а также показаны возможности практического использования основных идей автора. В первой части статьи приводятся главные аспекты работы. Во второй части демонстрируются возможности использования подхода Юнга в современной семейной терапии.

К. Г. Юнг «Брак как психологическое взаимоотношение»: между сознанием и бессознательным…

К. Юнг описывает брак как крайне сложную систему, зависящую и от объективных, и от субъективных факторов. В задачу ученого не входило описание и анализ всех объективных факторов, в частности социального и юридического характера. Он останавливается на «психологической проблематике брака». Юнг подчеркивает, что психологическое взаимоотношение осуществимо лишь в состояние осознанности, так как в бессознательном состоянии люди не могут иметь психологическую связь друг с другом.

Доказывая, что в бессознательном состоянии полноценное психологическое взаимоотношение невозможно, ученый обращается к закономерностям функционирования психики ребенка, утверждая, что в сфере детского бессознательного «господствует первоначальное бессознательное состояние первобытной тождественности «Я» с другими, то есть полное отсутствие отношений» [1]. Юнг отмечает, что даже когда юноши и девушки достигают брачного возраста, и уже управляют своим эго-сознанием, часть их души еще находится «в тени бессознательного», что является препятствием к установлению психологически полноценных взаимоотношений. Ученый подразумевает, что молодые люди еще не достаточно понимают истинную природу своих поступков и поступков других.

Таким образом, чем сильнее влияние бессознательного, тем более вероятно, что брак не станет результатом свободного выбора, он примет форму принуждения, возможно окрашенного в тона судьбы, предначертания — что не изменит сути. Юнг подводит нас к мысли о том, что причиной раннего вступления в брак чаще всего является остро выраженная влюбленность или сильное влечение, которые ни на какую осознанность опираться не могут и, следовательно, не могут быть основой целостного психологического отношения.

Анализируя мотивы вступления в брак, Юнг останавливается на категории мотивов, которые он называет «общими». Имеются в виду мотивы, за которыми стоит отношение к родителям: к отцу (для девушки) и к матери (для юноши). Связь с родителями имеет разный характер и может либо помогать, либо быть препятствием к возникновению брачного союза с партнером, похожим на родителя. Особенно подробно Юнг описывает воздействие неосознанной связи.

Юнг замечает, что, если родители не были удовлетворены своей жизнью, то ребенок часто бессознательно выполняет программу, которую хотели реализовать, но по разным причинам не реализовали они. Ученым приводится ряд примеров, подтверждающих эту точку зрения. Юнг пишет, что у сверхморальных родителей могут вырасти аморальные дети, безответственный отец передает «в наследство» сыну «болезненное честолюбие». Еще худшие результаты имеет искусственная бессознательность. Например, когда женщина (обычно не счастливая в браке) привязывает к себе сына, пытаясь найти в нем замену мужу, и тем ломая естественные инстинкты ребенка, в некоторых случаях доводя его едва ли не до гомосексуализма. Но в любом случае выбор молодого мужчины, игравшего в детстве не свойственную для него роль, будет деформирован влиянием этой роли.

Инстинкты <инстинктом в данном случае К. Юнг называет «совокупность всех возможных органических и душевных факторов, природа которых большей частью нам не известна»>могут сохраниться, и тогда выбор спутника жизни будет свободным от искажений, но они могут напомнить о себе в будущем какими-нибудь помехами. Юнг не отрицает возможность брака, основанного на инстинктивном, бессознательном начале, предполагая, что он может стать способом «обновления» вида, но не считает бессознательный выбор основой счастливого брака. Отношения в таком союзе будут регулироваться стереотипами группы, предрассудками и напоминать бледную копию психологических отношений. Главной проблемой, порожденной бессознательным выбором, является ожидание тождественности: партнеры не готовы к тому, что они — разные личности и предполагают друг в друге наличие сходных психических структур. Общие цели, эмоционально насыщенные сексуальные отношения делают это тождество более выраженным. Такое состояние считается большим счастьем – «одно сердце, одна душа». К. Юнг пишет: «Это самое настоящее причастие к жизни и безличной судьбе. Рушится само себя сохраняющее своеволие, женщина становится матерью, мужчина — отцом, и таки образом оба лишаются свободы и становятся инструментами продолжающейся жизни. Отношения остаются в пределах границ биологической инстинктивной цели, сохранения вида» [1]. Итак, несмотря на ощущение гармонии, это еще не индивидуальное отношение, это только проекция коллективного опыта.

Постепенно в браке происходит становление индивидуального сознания, что сопряжено с кризисами. Обычно изменения происходят во второй половине жизни. Юнг, размышляя о природе кризисов такого рода, пишет о все увеличивающейся с течением жизни потребности человека в расширении своего влияния на окружающий мир. Человек наделяет жизнью, создает вещи, пока создаваемый им мир не становится больше и значительней его самого: «Матерей превосходят их дети, мужчин — их творения» [1]. Анализ своей жизни ставит человека перед признанием своего своеобразия, своей индивидуальности и перед пониманием своих прошлых мотиваций. Часто возникает внутренний разлад. Переживание подобных кризисов супругами обычно не совпадает во времени. Причина несовпадения отчасти кроется в том, что в начале брачных отношений партнеры не одинаково приспосабливались друг к другу: один мог легко пройти этот этап, другому требовалось больше времени и усилий (особенно если ему мешала бессознательная связь с родителями). Затруднения может вызвать и так называемый «большой духовный объем» личности одного из супругов <К. Юнг обозначает этим понятием не богатство и глубину, а сложность и противоречивость натуры человека, обычно проблематического, наделенного «трудно совместимыми врожденными психическими единицами»>. Напряжение взаимной адаптации может полностью подчинить все чувства и устремления одного из партнеров, как правило, «более простого», он оказывается погружен в эмоции, вызываемые отношениями, т. е. фактически поглощен партнером. Ученый называет эту проблему «проблемой поглощенного и поглощающего» <В некоторых переводах возможно использование терминов содержимый и содержащий>. К. Юнг обращается к метафоре помещения/комнаты, чтобы показать, как чрезмерно широко пространство брачных отношений для поглощенного и насколько оно узко для поглощающего: «Простая натура действует на сложную словно маленькая комната, не предоставляющая ему большого пространства. Сложная натура, напротив, предоставляет простому человеку слишком большое помещение с огромным пространством, так что тот никогда не знает, где он, собственно говоря, находится» [1]. Развивая метафору, Юнг добавляет: «. поглощающий всегда как бы “наблюдает из окна”, сначала, правда, бессознательно. Но когда он достигает середины жизни, в нем пробуждается страстное желание обрести то единство и цельность, которые в соответствии с его диссоциированной натурой ему особенно необходимы, и тогда с ним обычно происходят вещи, приводящие его к конфликту с сознанием. Он осознает, что ищет дополнение – “поглощенность” и цельность, которых ему всегда недоставало. Для поглощенного это событие означает прежде всего подтверждение всегда болезненно переживаемой неопределенности; он обнаруживает, что в комнатах, которые вроде бы принадлежали ему, живут еще и другие, нежеланные гости» [1]. Однако отметим, что при этом именно «поглощающий» испытывает большие трудности: «. более сложный человек содержит в себе более простого. Но не может содержаться в последнем, он окружает его, не будучи сам окруженным. А так как он, пожалуй, имеет еще большую потребность быть окруженным, чем последний, то чувствует себя вне брака и поэтому в зависимости от обстоятельств играет противоречивую роль» [1]. Брак приносит разочарование обоим участникам отношений, вынуждая их обратиться к поискам цельности внутри самих себя.

Говоря иначе, сложность взаимоотношений в том, что «поглощающий» желает полной любви, которая окружила бы его, но которой партнер не может ему дать, так как является поглощенным. Первый ищет во втором понимания своей многогранной натуры и не находит. Тогда «поглощающему» приходится сдаться и имитировать простоту, что долго продолжаться не может, потому что постоянно человек, тем более в близких отношениях, не сможет «играть». Он оказывается словно вне брака.

«Поглощенный», потеряв надежду на «поглощающего», может обратиться к самому себе, и уже внутри себя найдет те грани, что тщетно пытался найти в нем его сложный партнер. Таким образом, он может заново открыть себя. «Поглощающий» также может обратить взор в самого себя, вместо того, чтобы искать за границами своей личности, произведет внутреннюю интеграцию, и найдет клад в виде цельного «Я».

Чаще всего это происходит во второй половине жизни, когда биологическое и коллективное переходит в культурное, духовное начало. Юнг настаивает на естественном течении этого процесса и на нежелательности его искусственного прерывания путем подавления влечения, выступая против сексуальности, надевающей маску духовности и морали, осуждая аскетизм и моральное насилие над природным началом человека, так распространенные в современном ему европейском обществе.

Юнг отмечает, что гармония, которая рождается между максимально приспособившимися друг к другу партнерами в первой половине жизни, базируется на проекции образов архетипов. Мужчина при поиске и выборе партнерши всегда ориентируется на проекцию архетипического образа женщины вообще. Подобное происходит и при выборе партнера женщиной. В браке «поглощенному» легче спроецировать этот образ на «поглощающего», последнему это удается только частично. Образ остается «незаполненным» и ожидает заполнения. Юнг уделяет некоторое внимание рассмотрению особенностей образования проекций у женщин и мужчин, утверждая, что по сути эти проекции бессознательны и создают своего рода зависимость, хотя и не биологического свойства.

Юнг подчеркивает, что психологическое взаимоотношение в брачном союзе невозможно объективно рассматривать без анализа характера его переходных этапов. Любой этап жизни содержит свою психологическую истину, это же относится и к каждому периоду психологического развития. Имеются ступени, которые достигаются очень немногими. Психическое существование личности – это эволюция, которая может остановиться на самых начальных стадиях. К. Юнг полагает, что у большинства пар, чей уровень духовного развития не требует выхода за рамки биологического предопределения, брак протекает без существенных сложностей, не нанося ущерба психическому и физическому здоровью. Кризисы и следующие за ними новые этапы — судьба немногих. Но на более высоких ступенях открываются новые возможности развития. К. Юнг заканчивает свою статью словами: «Природа не только аристократична, она еще и эзотерична. Однако ни один разумный человек не станет из-за этого скрытным, ибо он слишком хорошо знает, что тайна душевного развития и так не может быть выдана, хотя бы потому, что развитие является вопросом способностей каждого отдельного человека» [1].

Практическое применение идей К. Юнга

Сегодня применение психоанализа для помощи супругам, переживающим кризис в отношениях, – обычная практика за рубежом, но достаточно редкая – в России. Пара, чувствуя, что их браку угрожает разрушение, обращается к психологу, понимая, что самостоятельно им уже с проблемой не справиться. После определенного количества плодотворных сеансов, супруги выясняют потенциал их брака, и, если возможность спасти семью еще есть, то усилия психолога направляются в сторону, так сказать, реанимации отношений.

Метод семейной психологии хорош, в отличие от индивидуальной, в таких случаях тем, что при раздельном обращении супругов к психоаналитику, профессионал будет заниматься личностным развитием каждого супруга отдельно (или, если обратился к специалисту один из партнеров, только его персональным развитием), а это может войти в конфликт с отношениями пары. Тем более, если рассматриваться будет ситуация «поглощенного» и «поглощающего». Восстановивший свою индивидуальную целостность супруг, возможно, захочет вообще выйти из пары. Поэтому при наличии семейного кризиса лучше обращаться к семейному психологу. Так как иначе могут окончательно разрушиться отношения пары, у которой еще был потенциал совместного роста.

Источники:

http://www.b17.ru/blog/100526/
http://www.litmir.me/br/?b=72673&p=1
http://psychosearch.ru/masters/karl-yung/156-k-g-yung-o-psikhologii-brachnykh-otnoshenij